О славных героях минувшей эпохи.
Поможите найти музыку мне примерную...
Для баллад.... средневековых.
Дадены будут если аккорды -
Радость моя взовьется до неба...
))
Полная Версия: Баллада
Вот появилась у меня потребность в балладах.
О славных героях минувшей эпохи.
Поможите найти музыку мне примерную...
Для баллад.... средневековых.
Дадены будут если аккорды -
Радость моя взовьется до неба...
))
О славных героях минувшей эпохи.
Поможите найти музыку мне примерную...
Для баллад.... средневековых.
Дадены будут если аккорды -
Радость моя взовьется до неба...
))
ну, мелодии и досочинить не мудрено 
А аккорды писать... Хм, я не гитарист, но мне почему-то кажется, что только по одним аккордам мелодию не передать.
а вот кто мог бы поделиться текстами балад? Не наших теперешних бардов, а реальных, средневековых, ну или псевдо-средневиковых (как "Город" Гребенщикова под итальянскую мелодию XV века). Я набрёл на пару текстов на англицком - Бёрнса, Шеридана, народные (если кому интересно, могу запостить), но может быть у кого-нить есть что-нибудь такого рода? На русском было бы классно.
А аккорды писать... Хм, я не гитарист, но мне почему-то кажется, что только по одним аккордам мелодию не передать.а вот кто мог бы поделиться текстами балад? Не наших теперешних бардов, а реальных, средневековых, ну или псевдо-средневиковых (как "Город" Гребенщикова под итальянскую мелодию XV века). Я набрёл на пару текстов на англицком - Бёрнса, Шеридана, народные (если кому интересно, могу запостить), но может быть у кого-нить есть что-нибудь такого рода? На русском было бы классно.
Предлагаю ,друг мой, послушать (ну или в инете найти аккорды) славной немецкой группы In Extremo. Думаю, ты останешься даволен выбором...Если не найдешь могу выслать диск 
, только он идти будет много времени
, только он идти будет много времени
2shizzar: Запости... Тексты? Мине должны вскоре перекинуть книгу ака "Средневековые баллады и саги". Там текстов уйма!
2GORacio: Учту.
2GORacio: Учту.
ну во, достал свои бумажные записи, тут у пары даже аккорды есть.
Первая - Джон Ячменное зерно, русский перевод утерян за ненадабностью, но может быть ищущим не сложно найден, так как баллада известная, и я сам видел аш 2 варианта перевода. Баллада собсна представляет из себя тост, но слишком длинная, чтоб бользовать её по предназначению.
Robert Burns
John Barleycorn
e a H
There were three kings into the east
C D H
Three kings both great and high
e a H
An' they ha'e swore a solemn oath
C D e
John Barleycorn should die
D D7 G
They took a plough and plough'd him down
a H
Put clods upon his head
e D e
And they ha'e swore a solemn oath
C D e
John Barleycorn was dead.
But the cheerful spring come kindly on
And show'rs began to fall;
John Barleycorn got up again,
And sore surpris'd them all.
The sultry suns of summer came,
And he grew thick and strong;
His head weel arm'd wi' pointed spears,
That no one should him wrong.
The sober autumn enter'd mild,
When he grew wan and pale;
His bending joints and dropping head
Show'd he began to fail.
His color sicken'd more and more,
He faded into age;
And then his enemies began
To shew their deadly rage.
They've ta'en a weapon, long and sharp,
And cut him by the knee:
Then tied him fast upon a cart,
Like a rogue for forgerie,
They laid him down upon his back,
And cudgell'd him full sore;
They hung him up before the storm
And turned him o'er and o'er.
They filled up a darksome pit
With water to the brim;
They heoved in John Barleycorn
There let him sink or swim.
They laid him back upon the floor,
to work him further woe
And still, as sings of life appear'd
They toss'd him to and fro.
They wasted o'er a scorching flame
The marrow of his bones;
But miller us'd him worst of all -
He crush'd him 'tween two stones.
And they ha'e ta'en his very heart's blood
And drank it round and round.
And still the more and more they drank,
Their joy did more abound.
John Barleycorn was hero bold,
Of noble enterprise,
For if you do but taste his blood,
't will make your courage rise.
'T will make a man forget his woe;
'T will highten al jis joy:
'T will make the widow's heart to sing,
Tho' the tear was in her eye.
Then let us toast John Barleycorn,
Each man a glass in hand;
And may his great posterity
Ne'er fail in old Scotland.
Первая - Джон Ячменное зерно, русский перевод утерян за ненадабностью, но может быть ищущим не сложно найден, так как баллада известная, и я сам видел аш 2 варианта перевода. Баллада собсна представляет из себя тост, но слишком длинная, чтоб бользовать её по предназначению.
Robert Burns
John Barleycorn
e a H
There were three kings into the east
C D H
Three kings both great and high
e a H
An' they ha'e swore a solemn oath
C D e
John Barleycorn should die
D D7 G
They took a plough and plough'd him down
a H
Put clods upon his head
e D e
And they ha'e swore a solemn oath
C D e
John Barleycorn was dead.
But the cheerful spring come kindly on
And show'rs began to fall;
John Barleycorn got up again,
And sore surpris'd them all.
The sultry suns of summer came,
And he grew thick and strong;
His head weel arm'd wi' pointed spears,
That no one should him wrong.
The sober autumn enter'd mild,
When he grew wan and pale;
His bending joints and dropping head
Show'd he began to fail.
His color sicken'd more and more,
He faded into age;
And then his enemies began
To shew their deadly rage.
They've ta'en a weapon, long and sharp,
And cut him by the knee:
Then tied him fast upon a cart,
Like a rogue for forgerie,
They laid him down upon his back,
And cudgell'd him full sore;
They hung him up before the storm
And turned him o'er and o'er.
They filled up a darksome pit
With water to the brim;
They heoved in John Barleycorn
There let him sink or swim.
They laid him back upon the floor,
to work him further woe
And still, as sings of life appear'd
They toss'd him to and fro.
They wasted o'er a scorching flame
The marrow of his bones;
But miller us'd him worst of all -
He crush'd him 'tween two stones.
And they ha'e ta'en his very heart's blood
And drank it round and round.
And still the more and more they drank,
Their joy did more abound.
John Barleycorn was hero bold,
Of noble enterprise,
For if you do but taste his blood,
't will make your courage rise.
'T will make a man forget his woe;
'T will highten al jis joy:
'T will make the widow's heart to sing,
Tho' the tear was in her eye.
Then let us toast John Barleycorn,
Each man a glass in hand;
And may his great posterity
Ne'er fail in old Scotland.
А эта баллада - чистый тост и часто мною используется по предназначению.
Richard Brinsley Sheridan
F C
Here's to the maiden of bashful fifteen
B C F
Here's to the widow of fifty,
F C
Here's to the flaunting extravagant queen
C7 F
And Here's to the houswife that's trifty.
B C
Chorus: Let the toast pass
g F
Drink to the lass
g F C F
I'll warrant she'll prove an excuse for the glass.
Here's to the Charmer, who's dimples we prise
Here's to the maid who has none, Sir,
Here's to the girl with the pair of blue eyes
And Here's to the nymph with but one, Sir.
(Chorus: - Let the toast pass...)
Here's to the maid with a bosom of snow:
Now to her that's as brown as a berry:
Here's to the wife with a face full of woe,
And now to the damsel that's merry.
(Chorus: - Let the toast pass...)
For let 'em be clumsy, or let 'em be slim,
Young or ancient, I care not a feather;
So fill up a pint bumper quite up to the brim,
So fill up your glasses, nay, fill to the brim,
And let us e'en toast 'em togeather.
(Chorus: - Let the toast pass...)
Richard Brinsley Sheridan
F C
Here's to the maiden of bashful fifteen
B C F
Here's to the widow of fifty,
F C
Here's to the flaunting extravagant queen
C7 F
And Here's to the houswife that's trifty.
B C
Chorus: Let the toast pass
g F
Drink to the lass
g F C F
I'll warrant she'll prove an excuse for the glass.
Here's to the Charmer, who's dimples we prise
Here's to the maid who has none, Sir,
Here's to the girl with the pair of blue eyes
And Here's to the nymph with but one, Sir.
(Chorus: - Let the toast pass...)
Here's to the maid with a bosom of snow:
Now to her that's as brown as a berry:
Here's to the wife with a face full of woe,
And now to the damsel that's merry.
(Chorus: - Let the toast pass...)
For let 'em be clumsy, or let 'em be slim,
Young or ancient, I care not a feather;
So fill up a pint bumper quite up to the brim,
So fill up your glasses, nay, fill to the brim,
And let us e'en toast 'em togeather.
(Chorus: - Let the toast pass...)
Ну и всем балладам баллада. Аккорды есть, но кривые какие-то, да и петь это долго. Зато есть русский перевод.
Robert Louis Stephenson
Heather ale
From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.
There rose a king in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.
Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like children's
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.
The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed, and the curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.
It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk.
The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink -
"I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink."
There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear.
"Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,"
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.
"For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take HIM, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; -
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale."
Кстати, первый прочитан был русский вариант.
А на русский Маршак перевел так:
Вересковый мед
Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.
__
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
"Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!"
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
"Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!" -
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
"Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем...
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод -
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!.."
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
"Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"
Robert Louis Stephenson
Heather ale
From the bonny bells of heather
They brewed a drink long-syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in a blessed swound
For days and days together
In their dwellings underground.
There rose a king in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.
Summer came in the country,
Red was the heather bell;
But the manner of the brewing
Was none alive to tell.
In graves that were like children's
On many a mountain head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.
The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed, and the curlews
Cried beside the way.
The king rode, and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather
And lack the Heather Ale.
It fortuned that his vassals,
Riding free on the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Rudely plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk.
The king sat high on his charger,
He looked on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them;
And there on the giddy brink -
"I will give you life, ye vermin,
For the secret of the drink."
There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up and spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear.
"Life is dear to the aged,
And honour a little thing;
I would gladly sell the secret,"
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.
"For life is a little matter,
And death is nought to the young;
And I dare not sell my honour
Under the eye of my son.
Take HIM, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong,
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten; -
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall never avail:
Here dies in my bosom
The secret of Heather Ale."
Кстати, первый прочитан был русский вариант.
А на русский Маршак перевел так:
Вересковый мед
Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.
__
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
"Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!"
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
"Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!" -
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
"Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем...
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод -
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!.."
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
"Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"
Ещё есть занимательнейшая песенка производства самого Его Величества Генриха VIII, на 8 голосов, из которых только 3 исполняют мелодию, а остальные 5 издают разные прикольные звуки - имитируют барабан, волынку и т.п. у мя есть ноты, но аккорды подбирать впадлу, да и не бардская это песня, а застольная, для всей компании.
2Terros Ravnos: Перекинут тобоы упомянутую книжку - поделись, а?
2Terros Ravnos: Перекинут тобоы упомянутую книжку - поделись, а?
Забрела вот к вам на огонек. Знаю одну прекрасную балладу. Услышала я ее во время одного из своих путешествий, остановившись в одном маленьком городке, не припомню названия.
Когда-то время было иным
И плакали Небеса
И Замки-Иглы пронзали дым
Висела на них роса
И Белой Мглою заслонены
Парили над ней Дома
Гордыней злобы поражены
Вершили они дела
Колонн величье хранило мир
Жесток был Древний Закон
Плыл над Дворами и над Мирами
Пред-Вечный Зеркальный Звон
Под паранджою Полей и Рамы
Сокрыв от мира лицо
Итнриги Власти сплетали Дамы
Сияло на них Кольцо
Скрывали тучи Тумана мглою
Основы древних Колонн
У их подножья рождались Лорды
Садились на Черный Трон
Законом Древним запретно было
Смотреть им на Небеса
На крышу мира, где Тьма застыла
Где капала Света роса
Они страдали и умирали
На Черном Троне под смех Зеркал
И не владели они Мирами
И Змей их крови алкал
И каждый Лорд был рожден для Трона
И свято верил в Богов
Тех, что парили над мглой покровом
Сияя своим Кольцом
Но у Зеркал - коварен норов
Неведома верность им
Погрязли Леди в сплетенье споров
Растаял Небесный дым
И в страхе Лорды подняли взоры
К прозрачную высь Небес
Где вместо Бога пылает Тьмою
В Проржавленной Раме Крест
Обрушилась Вера дающая в Небе
Силу Кресту парить
И в страхе Лорды, отчанья полны
Стали о Боге молить:
Великого Змея звали Лорды
Сияющий звали Рог
Над Тёмным Миром столкнулись Силы
Меж ними зажат был Бог
Укутан Полем, несущим гибель
Он рухнул на Черный Трон
Обвитый Змеем, он Мглу развеял
Сиянием своих Корон
Поля угасли от злых заклятий
Рассыпался Ржавый Доспех
И Леди в Белом, истлевшем платье
Явилась Лордам под Рога смех
Обломки Веры - сильнее ранят
Чем Ведьм Зеркальных Меч
И в страшной битве была убитой
Леди Древнее Всех
Взроптали Лорды, восстала гордость
В Великой Войне Зеркал
И на Конклаве, росой отравлен
Лорд каждый Небо проклял
Но Сила Ведьм сильнее Змея
Что видит лишь сонм миров
Кипела битва меж Троном и Небом
Меж Миром Лордов и Миром Богов
Расплавленных Игл огонь безумный
Стекал к подножью Колонн
В его глубинах, в гниении тины
Морской Король был рожден
Срывал он кожу с утопших трупов
И ногти на корпус рвал
Так был построен, скрепленный кровью
И Клятвой Корабль Нагльфар
Он плыл по морю огня и гнили
Прекрасный как никогда
И Ведьмы-Жрицы его не убили
Он убивал их всегда!
В Великой Битве многие гибли
Ведьмы с Зеркальным Мечом
Лишь вод глубины спасти могли бы
От встречи с их Палачом
Прошли года, их осталось четыре
Богини-Жрицы Колонн
Почуяв гибель они решили
Слить Кольца свои в одном
Разверзлось Небо, на волнах - нежить
Плясала под Гимн Зеркал
В бой мчалась Яхта, без смерти страха
Капитан у руля рыдал
Но став единой, Жрица-Богиня
Трезубец Рам обрела
И прорван парус и выше мачты
Зеркальная мчит Волна
Лорд-Капитан был сильнее смерти
Рожденный в огне глубин
Сломалась мачта, словами клятвы
Волну Капитан усмирил
Страшнее Клятвы не знало небо
Не знали подножья Колонн
От слов той клятвы утопла нежить
Зеркальный стал глуше Стон
Но Леди-Жрица в одеждах белых
С Кольцом из мглы на руке
Призвала силы воды и ветра
И скрытых камней в сундуке
Огнем Багровым застлало волны
Поднялся в Небо Фонтан
В нем скрылась Жрица трусливо, подло
Догнать поклялся ее Капитан
Направил Яхту свою он смело
В Карминный Провал Камней
Угасла битва под ясным небом
И правят Лорды течением дней
И те, кто выжил в той битве древней
Белой не терпят Мглы
И строят Яхты, те что на якорь
Встают у Стеклянной Иглы
Мирами правят отныне Лорды
Подвластны им Небеса
На мачтах яхт их сверкает гордо
Каплями Света роса
Закон суровый они приняли
Запретен Путь Белой Мглы
Но где-то в дальних Фонтанных скитаньях
Тлеет пожар игры
Там Леди-Жрица, сияя мглою
Своих Зеленых Полей
Летит над Морем быстрее волн
Плывет Капитан за ней
Фонтан бескрайний, его просторы
Больше предела миров
В его глубинах все Договоры
Слабее чем Мглы покров
Так знай и помни, Властитель Мира
Воссевший на Черный Трон
Пройдут года и вернется Жрица (Богиня)
В сиянии своих Корон
У ней на мачте трофей сверкает:
Пара Змеиных Глаз
Проклятых Лордов сила расстает,
Мглы Белой настанет Власть!
Когда-то время было иным
И плакали Небеса
И Замки-Иглы пронзали дым
Висела на них роса
И Белой Мглою заслонены
Парили над ней Дома
Гордыней злобы поражены
Вершили они дела
Колонн величье хранило мир
Жесток был Древний Закон
Плыл над Дворами и над Мирами
Пред-Вечный Зеркальный Звон
Под паранджою Полей и Рамы
Сокрыв от мира лицо
Итнриги Власти сплетали Дамы
Сияло на них Кольцо
Скрывали тучи Тумана мглою
Основы древних Колонн
У их подножья рождались Лорды
Садились на Черный Трон
Законом Древним запретно было
Смотреть им на Небеса
На крышу мира, где Тьма застыла
Где капала Света роса
Они страдали и умирали
На Черном Троне под смех Зеркал
И не владели они Мирами
И Змей их крови алкал
И каждый Лорд был рожден для Трона
И свято верил в Богов
Тех, что парили над мглой покровом
Сияя своим Кольцом
Но у Зеркал - коварен норов
Неведома верность им
Погрязли Леди в сплетенье споров
Растаял Небесный дым
И в страхе Лорды подняли взоры
К прозрачную высь Небес
Где вместо Бога пылает Тьмою
В Проржавленной Раме Крест
Обрушилась Вера дающая в Небе
Силу Кресту парить
И в страхе Лорды, отчанья полны
Стали о Боге молить:
Великого Змея звали Лорды
Сияющий звали Рог
Над Тёмным Миром столкнулись Силы
Меж ними зажат был Бог
Укутан Полем, несущим гибель
Он рухнул на Черный Трон
Обвитый Змеем, он Мглу развеял
Сиянием своих Корон
Поля угасли от злых заклятий
Рассыпался Ржавый Доспех
И Леди в Белом, истлевшем платье
Явилась Лордам под Рога смех
Обломки Веры - сильнее ранят
Чем Ведьм Зеркальных Меч
И в страшной битве была убитой
Леди Древнее Всех
Взроптали Лорды, восстала гордость
В Великой Войне Зеркал
И на Конклаве, росой отравлен
Лорд каждый Небо проклял
Но Сила Ведьм сильнее Змея
Что видит лишь сонм миров
Кипела битва меж Троном и Небом
Меж Миром Лордов и Миром Богов
Расплавленных Игл огонь безумный
Стекал к подножью Колонн
В его глубинах, в гниении тины
Морской Король был рожден
Срывал он кожу с утопших трупов
И ногти на корпус рвал
Так был построен, скрепленный кровью
И Клятвой Корабль Нагльфар
Он плыл по морю огня и гнили
Прекрасный как никогда
И Ведьмы-Жрицы его не убили
Он убивал их всегда!
В Великой Битве многие гибли
Ведьмы с Зеркальным Мечом
Лишь вод глубины спасти могли бы
От встречи с их Палачом
Прошли года, их осталось четыре
Богини-Жрицы Колонн
Почуяв гибель они решили
Слить Кольца свои в одном
Разверзлось Небо, на волнах - нежить
Плясала под Гимн Зеркал
В бой мчалась Яхта, без смерти страха
Капитан у руля рыдал
Но став единой, Жрица-Богиня
Трезубец Рам обрела
И прорван парус и выше мачты
Зеркальная мчит Волна
Лорд-Капитан был сильнее смерти
Рожденный в огне глубин
Сломалась мачта, словами клятвы
Волну Капитан усмирил
Страшнее Клятвы не знало небо
Не знали подножья Колонн
От слов той клятвы утопла нежить
Зеркальный стал глуше Стон
Но Леди-Жрица в одеждах белых
С Кольцом из мглы на руке
Призвала силы воды и ветра
И скрытых камней в сундуке
Огнем Багровым застлало волны
Поднялся в Небо Фонтан
В нем скрылась Жрица трусливо, подло
Догнать поклялся ее Капитан
Направил Яхту свою он смело
В Карминный Провал Камней
Угасла битва под ясным небом
И правят Лорды течением дней
И те, кто выжил в той битве древней
Белой не терпят Мглы
И строят Яхты, те что на якорь
Встают у Стеклянной Иглы
Мирами правят отныне Лорды
Подвластны им Небеса
На мачтах яхт их сверкает гордо
Каплями Света роса
Закон суровый они приняли
Запретен Путь Белой Мглы
Но где-то в дальних Фонтанных скитаньях
Тлеет пожар игры
Там Леди-Жрица, сияя мглою
Своих Зеленых Полей
Летит над Морем быстрее волн
Плывет Капитан за ней
Фонтан бескрайний, его просторы
Больше предела миров
В его глубинах все Договоры
Слабее чем Мглы покров
Так знай и помни, Властитель Мира
Воссевший на Черный Трон
Пройдут года и вернется Жрица (Богиня)
В сиянии своих Корон
У ней на мачте трофей сверкает:
Пара Змеиных Глаз
Проклятых Лордов сила расстает,
Мглы Белой настанет Власть!
Здесь расположена полная версия этой страницы.