Подарок для Двухголовой Королевы
Твердыня Классики фэнтези
Автор: Cayman
Сэр Черноскал, взваливший на плечи труп чудовища, поднимался к Древесному Замку, отсчитывая шаги.
Раз - родился в Черных Скалах рыцарь с каменным сердцем в груди.
Два - отправился он мир повидать, звезды сорвать, шрамы собрать.
Три - встретил он Двухголовую Королеву, да без памяти влюбился.
Четыре - убил он в новогоднюю ночь для нее чудовище.
А пятый шаг - свадьба. Потому что лишь тот, кто принесет труп чудовища в новогоднее утро, может стать супругом Королевы...
Страшные гости пили вино за бесконечным столом, пели и смеялись, прославляли пережитую новогоднюю ночь, полную страха и ужаса. С высоты своего трона глядела на них, жалких и жутких, Двухголовая Королева - и, казалось, чего-то ждала.
Все в этом зале, увитом алыми розами, было проникнуто неясным ожиданием, и когда Черноскал, обогнув шумный стол, остановился перед троном, Королева впервые за утро улыбнулась.
Он бросил тело монстра на зеркальный пол, и все затихли.
Двухголовая Королева взглянула на него - и каменное сердце Черноскала упало куда-то, а может, и вовсе рассыпалось.
- Здравствуй, рыцарь, - два голоса переплелись в один, хрустальный и чистый, и Черноскал опустился на колени.
- Доброго утра, моя королева.
Черно-алый шелк прятал ее волосы, ее хрупкое, изящное тело, тонкие и прекрасные ноги, и сколько раз Черноскал представлял, как дрожащей рукой снимает эти траурные ткани с его Королевы - с его прекрасной, вечно молодой Королевы, - и каменное сердце, казалось ему, будто билось сильнее, словно обычное, живое и настоящее...
Усмехаясь, Королева смотрела, как Черноскал смотрит в глаза то одной, то другой голове. Гости шептались да хихикали - ну и пусть... Они его прекрасную королеву видели каждый день, а ему... Ему и за всю жизнь не наглядеться ею.
Когда Королева посмотрела на мертвое тело чудовища, то безразлично усмехнулась.
- Чудовище убил? - спросила одна голова.
- Ради вас, моя ясноликая королева, - поклонился Черноскал.
- Какую же награду ты просишь, храбрый рыцарь? - скрывая улыбку, спросила вторая голова, подпирая подбородок ладонью.
Если каменное сердце и впрямь рассыпалось - то тут же оно вновь собралось воедино, и Черноскал тихо произнес:
- Станьте моей супругой, более мне ничего в этой жизни не нужно.
Зала взорвалась руганью - каков наглец, в короли жалует! - но Черноскал ничего не слышал, лишь смотрел в пустоту, ожидая ответа.
Если в новогоднюю ночь кошмаров убить чудовище да принести тело Королеве - станет она твоей женой, так обещано. Немало храбрецов погибало ради ее руки, и уже сколько тысячелетий Королева без короля живет.
А он, Черноскал, смог. Он выжил.
И все это знали. Все знали, что он, безвестный рыцарь, теперь станет правителем королевства. Но разве оно ему нужно, это королевство...
- Убить чудовище - много ума не надо, - неожиданно проговорила первая голова.
- А вот если бы ты это чудовище победил разумом да мудростью... - задумчиво сказала вторая голова, и обе в один голос прошелестели:
- Вечная слава бы тебе была, Черноскал.
Тонкие, почти прозрачные руки Королевы медленно расправили складки на атласном, изъеденном молью платье, и Черноскал подобрался.
- Правильно победил я или нет, но чудовище уже мертво, моя королева, - сказал он.
Два взгляда, как один, вонзились в его бесстрастное лицо.
- А если бы оно ожило? Сыграл бы ты с ним, Черноскал? Говорят... - обе головы прикрыли глаза, и мечтательные улыбки легли на их алые губы. - Говорят, чудовище щедро на дары для умных да хитрых...
Вот оно! Вот, чего желает Двухголовая Королева - не бездыханное тело монстра, а таинственный подарок из сморщенных, гадких лап. Пусть так!
Рыцарь твердо кивнул. Как пожелает его королева.
Королева, ослепительно улыбаясь, щелкнула пальцами - и плешивые обезьяны, скалясь и обнажая жемчужные зубы, принесли поднос с серебряным кувшином. Шурша тканью, Королева поднялась с трона и, опустив взгляд на зеркальный пол, словно любуясь собой, сошла к Черноскалу.
От нее пахло кровью, старыми картами и розами.
Тонкие руки Королевы взяли кувшин за изогнутую ручку и наклонили его осторожно и изящно, словно величайшее сокровище.
- Пам-м, - тихо вымолвила она, не поднимая взгляд.
Тотчас красная вода бесшумной струей устремилась к мертвой туше у ног Черноскала, живой змеиной лентой обняла бесформенное тело и впиталась в раны. Раны затянулись, и чудовище открыло глаза. Черноскал, не убирая ладони с рукояти, носком сапога поддел голову чудовища.
Уродливая голова наклонилась, внимательнее рассматривая его. Один глаз закатился, а второй, смотрящий прямо, налился кровью.
- Пришел Черноскал на гуляния к Древу, да только не зван был да не приглашен, - зашептало чудовище. - Не стал Черноскал королем Королевы, он зря в новогоднее утро пришел...
Смешки волной прокатились по зале, и чудовище улыбнулось человечьей улыбкой, не мигая окровавленным глазом.
- Шут, - процедил Черноскал, скинул голову с сапога и сплюнул - отчего-то кровью.
Кровь проросла черной розой, оцарапав шипами зеркальный пол.
Две головы Королевы наклонились, губы изогнулись в двух нежных улыбках, ради которых, видят боги, не жаль было и душу продать. Роза, как дикий зверь, обделенный лаской, потянулась к белой ладони, и Королева любовно коснулась лепестков.
Бутон расцвел, и в зале явственно запахло черноскальной кровью.
- Победи чудовище, Черноскал, - прошелестела Двухголовая Королева. - И стану я твоей женой, если желаешь того.
Ему вдруг показалось, что головы совсем не похожи друг на друга, но наваждение вспыхнуло - и пропало. Нет же, одинаковы две головы Королевы, как две дождевые капли...
А если они и разные - это не важно. Он любит Королеву любой.
Чудовище поднялось на лапы, натужно хрипя. Воскрешение приносило ему лишь боль - красная вода из кувшина вгрызалась в кости и мясо. Смерть была избавлением, да ненадолго.
- Шаткий мир, - произнесло чудовище, медленно озираясь. - Безумный мир... Больно мне, Черноскал... Умереть хочу.
Они сели друг напротив друга, и обезьяны принесли им пожелтевшие карты.
- Отдадим самое важное, Черноскал, - прищурив глаз, шепнуло чудовище, раздавая карты. - Из того, что выпадет... А выпадет нам все, о чем только подумать можно - и выигравших здесь не будет. Ведь тот, кто отдает свое бесценное сокровище, не может зваться победителем.
Гости расхохотались - и только Черноскал знал, что чудовище не шутит. Он взглянул на свою колоду. С умом да мудростью отдать надо самое важное так, чтобы потом самому чудовищем не сделаться.
«Честь». «Верность». «Отвага». «Бескорыстие».
Алая дама с сердцем в руках. «Любовь» называется. Черноскал залюбовался ею и вздохнул. Ни ум, ни мудрость не помогут - не отдаст Черноскал свою любовь.
Лучше поставит черного воина, «Жизнь». Это не самая ценная его карта - она проигрышная, но Черноскалу было все равно.
- Все вы, рыцари, одинаковые, - скривилось чудовище. - Не то отдаете.
Оно нехотя обернуло свою бесценную карту. Вот его ставка - черная дама с копьем в руках - «Смерть». Карта Черноскала рассыпалась, но он улыбнулся. Он проиграл, но не отдал свою величайшую драгоценность.
Боль пронзила грудь. Брызнула изо рта кровь, и Черноскал, захрипев, повалился на пол. Из груди его пробились шипы черных роз, и кожа разошлась, оголяя алмазное сердце.
- Сердце рыцаря, - пряча взгляд, чудовище отдало камень Королеве. - Держи свой дар.
Двухголовая Королева аккуратно приняла его и, нежно обвив руками, поцеловала с двух сторон. По алмазу прошлись трещины.
Под слоем камня билось настоящее сердце. Молодое, алое, жаждущее любви.
- Славный нас ждет ужин, - безразлично сказала одна голова другой, но та не ответила - она плакала.
- Я помогло тебе, - тихо сказало чудовище. - Верни мне мою смерть.
Королева кивнула. Прищелкнула пальцем - и обезьяны вложили в ее ладонь древко черного копья. Чудовище, скрыв блаженную улыбку, склонило голову, и пика проткнула его тело. Тело рассыпалось картами, и обезьяны бросились собирать их.
- Спи, Черноскал, - Двухголовая Королева опустилась на колени, поцеловала рыцаря в черные губы, и сердце в ее руке дрогнуло.
Когда черноскальное сердце, живое и настоящее, наконец затихло, черные розы налились кровью, запахли медом. Теперь их не отличишь от тысячи других бутонов, пропитанных любовью и смертью.
Сорвав одну, растущую из самой груди, Королева задумчиво двинулась к своему трону. Сердце уже не билось.
Вечно эти рыцари не то отдают, не то...