Школа, наконец-то!

Скорому наступлению летних каникул посвящается...

В нашем городе открылась первая общеобразовательная школа. Здесь горожан учат писать, считать и сидеть в таверне. Те, кто уже окончил детский сад, но все еще не нашел своего места под гостеприимным городским солнцем, собираются тут, чтобы за кружечкой-другой пи... ну, в смысле, компота померяться орфографией и тряхнуть пунктуацией.

На втором этаже располагается кабинет зоологии, где как раз проходит урок у 10-б. Учитель, старый дед, чем-то внешне напоминающий Эйнштейна, рассказывает о кругах кровеносной системы крокодилов, тыча в таблицу указкой.
Тем временем, на задней парте во всю идет обсуждение последних городских событий. Двоечник и второгодник Вова Сидоров рассказывает соседям, как вчера во дворе он навесил фингал пацану из 10-а класса.
- А потом я ему: да ты че? И в глаз. А он так покраснел, я думал - будет хныкать. Ну, я ему еще раз в глаз!

Боб, садисткая тема... тем более, про 10-е классы )))

Однако увлекательное повествование было прервано самых бесцеремонным образом - на весь класс что-то грякнуло и звякнуло, да так, что без проблем заглушило не только учителя и рассказчика, но и равномерный шум, доносящийся из наушников всех сидящих на первых партах.
Головы скучающих и изнывающих от жары десятиклассников мгновенно повернулись на источник звука. Зрелище было ужасным: вся третья парта была объята веселым зеленовато-оранжевым пламенем, два виновника происшествия активно стряхивали с себя огонь на пол.

Больше всего взрыва испугался Хайнц Хоппе, пребывающий в школе по обмену с Германией. У них в Карлсруэ ученикам никогда не выдавали пиротехнику. Тем более на биологии. Впрочем, у этих русских все не как у людей... Говорят, у них тут даже медведи по улицам ходят, но Хайнц пока ни одного не видел. Обидно.

Это сообщение отредактировал Koveras - 26.5.2005, 13:26

С задней парты повеяло легким матерком. Вован, оказавшийся на задворках общего внимания, даже привстал, чтобы лучше рассмотреть новый источник интереса.
- Ну нихрена себе!

- Всё не как у людей! - прошипел местный ботаник Вильгельм и повернулся к учителю:
- Да-да, продолжайте... очень интересная лекция.... так чем питаются бурундуки? - и с многозначительным видом поправил очки.

- Я тебе говорил, что воспламеняться будет! - с довольной и гордой физиономией произнес Шурка, сбивая последние язычки пламени со своих потрепанных джинсов и растаптывая в пепел классную работу.
- Ну и что... ну и что! Это из-за того, что примеси были, как катализатор сработали! - вопил ему в ответ абсолютно счастливый Дан, спасая какие-то свои черновики, одновременно пытаясь стряхнуть остатки горючей смеси с парты.
На подошедшего учителя отреагировали дружным возгласом:
- Не до тебя сейчас! - гордо глянув на одноклассников. Еще бы - такой взрыв устроить - это вам не хухры-мухры!

В темечко Дану угодила записка с поздравлениями о таком взрыве. Она поступила от Алеси с пятой парты, что ни говори, но в душе она не пай девочка.

Это сообщение отредактировал Циля - 28.5.2005, 09:06

Дан повернулся, выпятив грудь, но, обнаружив от кого записка, довольно ухмыльнулся и послал Алеське долгий и задумчивый взгляд. Ой, явно была клевая девчонка, правда, глупостями занималась, но через две парты так точно перекинуть записку не каждому удавалось, хотя о аэродинамике поговорить с ней не помешает.

Алеся тем временем углубилась в свой конспект.

Проклиная всё на свете, и особенно шумящих смертных на первых партах, Ник проснулся.
Лишь на секунду приоткрыв один глаз, и отметив что до перемены ещё двадцать минут, он снова задремал, старательно делая вид, что смотрит в тетрадь.

Хайнц тем временем предпринял героическую попытку отвлечь учителя от происходящего в классе разброда умов.

- Герр учитель, могли бы Вы мне, пожалуйста, стурктурную формель слюнных энцимов бурундуков объяснить?

Учитель, уже начавший подозрительно присматриваться к Нику и Дану (хотя в принципе, взрывы были в этом классе в порядке вещей, и слава Господу, что не он ведет у них химию), с радостью ухватился за эту искру энтузиазма.

До перемены оставалось восемнадцать минут.

В левом ряду за третьей партой сидел Иван. Металлист в классе. На нём была бандана с языками пламени, на чёрной майке был изображён кельтский крест, а на чёрных джинсах присутствовала заплатка с пентаграммой.
Учителя нередко цапались с ним по поводу его внешнего вида, но ему было на это наплевать. Он отращивал волосы, чему противились все его родные, но он выбрал свой путь.
Сейчас в одном ухе у него находилась бусинка наушника, из которой доносилось какое-то мелодично жесткое звучание.
Он с надеждой смотрел на часы, на минуты оставшиеся до перемены.
Ему уже в первые минуты наскучила лекция про этих сусликов или бурундуков, как их там?
Крутя в руке карандаш, он оглядел класс, случившийся взрыв никак на него не повлиял. Это было привычное дело.

Шурка как раз дотоптал то, что наивному учителю могло показаться конспектом сегодняшней лекции, теперь придраться было не к чему. Конечно, кому нужно слушать эту тупую лекцию, если, во-первых, по программе во всех продвинутых школах в это время проходится теория Геи, только в их отсталом лицее продолжают разбирать бурундуков и хомяков, а во-вторых, в жизни это не пригодится. Ну ладно бы еще каких-нибудь ядовитых змей, а то... Одноклассники отреагировали вяло, совсем зажрались гады! Хоть веселящий газ в следующий раз распыляй!
Шурка как-то резко посмурнел. Тормозной учитель не хлопнулся в обморок, не закричал об отчислении и даже не потребовал дневника... Народ вокруг полюбопытствовал, да и только. Короче, жизнь не удалась. Шура уселся, достал свой любимый химический карандаш и начал рисовать на парте чей-то портрет, правда, и тот больше походил на структурную формулу пропана...

Дан был настроен явно оптимистичней. Побуравив взглядом смущенно уткнувшуюся в тетрадь Алесю, он залихватски подмигнул Вовану, подкинул горстку пепла в рюкзак надутого металлюги и захихикал в сторону немчика:
- А ты что - целоваться с ними решил?

Иван заметил злостный акт хулиганства и обернулся.
Сейчас он использовал взгляд №5, что означал нечто очень нехорошее. Как говорится, если бы взглядом можно было убить, то в голове Дана сейчас бы зияли две сквозные дыры.
-Паразит, - сквозь зубы процедил Иван. Пригрозив Дану скорой расправой (проведя пальцем по горлу), он начал отряхивать свой рюкзак.

"Немчик" только смерил Дана презрительным взглядом серо-голубых остзейских глаз. Все у этих русских не как у людей, ты им добро делать пытаешься, а они лишь издеваются да взрывы устраивают... Хайнц с тоской вспомнил родной муттерланд.

Алеся наконец покончила с конспектом и наблюдала за происходящим впереди.

//Кстати забыла я описать девчонку:
Кудрявая, стройная брюнетка. Мини-юбка шотландочка, черные ботиночки, и белая блузочка в черную полоску с замочком (замочки в положении аля топик).

Дан начал жизнерадостно насвистывать Smoke on the Water, щелчком претворяя это в действие. В любом случае, бумага - это целлюлоза, зола - удобрение, так что рыбкам не повредит.
- Паразит, между прочим, обязательно имеет хозяина, - как ни в чем ни бывало отреагировал он на испепеляющий взгляд Ивана, - кратко схему их взаимоотношений можно представить, как минус-плюс с действующей переменной в одну особь в течении всего взаимодействия.

На этот раз от Алеси спикировал самолётик-записка прямо в руки Дану.
Текст записки:
"Привет! Чего скучаешь? Поболтаем?"

Дан весь расцвел - сегодня был явно его день, пусть и не совсем он угадал со смесью. Зато Алеська записки шлет! А в их 10Б, абсолютно не избалованном женским вниманием, скромный химик подобной чести удостаивался не так уж и часто (хотя скромностью Дан как раз и не страдал, но не будем выбрасывать красивый оборот).
Он поспешно набросал ответ:
"Привет, my fair lady. Дожидаюсь перемены, так что поболтать только рад!" Потом подумал, пририсовал какой-то цветочек, подумал еще чуть, попытался переделать в голубя, получилось что-то напоминающее шишковатого птеродактеля, потом плюнул, аккуратно вывел красной пастой, позаимствованной из чьего-то пенала "Air" и наконец-то послал записку. Точнехонько в вырез Алеськиной блузки.

Ответ, угодивший в темечко, был такой:
"Предложишь тему для разговора?"

Дан, нехорошо оживившись, уже размахивал карандашом, перебирая в уме остроумные варианты ответа, как вдруг заметил, что листочек уже отсутствует. Он внимательно изучил поверхность стола, порылся в своих, чуть опаленных бумагах, которые были исписаны какими-то идеями для рассказов, химическими и физическими формулами и заготовками для шпор по истории. Но в этой горе листков Алеськиного не нашлось. Он растерянно пополз под парту, порылся в своем портфеле - все тщетно! Дан уже начал подозрительно косится в сторону Ивана...

На самом деле листочек умыкнул Шурик. Поняв, что портрет прекрасной незнакомки у него не выходит, он, продолжая водить для вида карандашом по листку, рисуя какие-то тангенсоиды вместо волос, внимательно наблюдал за своим соседом по парте и, когда тот в очередной раз загляделся в окно в поисках вдохновения, сцапал записку. Долго раздумывать он не стал и по-мужски задал прямой вопрос: "Ты чего после уроков делаешь?"

Возле окна, за столом, на который падало больше всего лучей солнца, кто-то храпел.
Внешний вид этого "кто-то" был весьма и весьма не школьный. Сандалии, бежевые бриджи и гавайская рубашка с коротким рукавом. Парень (а это был объект мужского пола) был с не короткими волосами - уши и ниже они прикрывали, но торчали во все стороны и смотрелись. Несмотря на юный возраст, на подбородке и верхней губе была видна некая небритая щетина или так, пух, черт его знает!
Нога была заложена на ногу, голова склонилась куда-то назад, и чуть ли изо рта слюна не спускалась... Парень, похоже, дремал давно.
На столе было девственно чисто, единственный предмет, стоящий под партой - наполовину опустошенная бутылка пива.
Наконец, отклонившись настолько, что чуть не упал со стула, парень вздрогнул и проснулся. Поблуждав мутным взглядом по классу, он вставил в уши наушники, включил на полную громкость какой-то крайне мелодичный русский рок и уставился на свои сандалии под стол. Делать Лео (на самом деле его звали Леонид, а сокращение "Леня" ему крайне не нравилось....) было нечего...

Алеся, вспомнив, что она не ангел в ангельском обличии, а черт в ангельском обличии, написала очень короткий ответ:
"Вешаюсь. А ты?"

Шурик похихикал, глянул на часы - до перемены оставалось каких-то несчастных четыре минуты, нужно было торопиться. Текст следующей записки был таков:
"Составлю тебе компанию. Я как раз приглядел вчера в парке парочку замечательных зеленых лип".

Дан, тоже глянув на часы, начал спешно собирать вещи. Свою записочку в руках Шурика он уже углядел и потому начал готовить план завоевания прекрасной дамы Алеси. Причин тому было много: весна, ее черные кудряшки и самодовольная ухмылка соседа по парте.

Под партой, где сидели Шурик и Дан, раздались какая-то возня и грохот, потом между стульями просунулась лохматая голова. Дико блестевшие глаза за стёклами очков осмотрели окрестности, и, видимо удовлетворившись увиденным, голова задала вопрос:
- Милейшие, вы случайно не знаете площадь острова Робинзона?

Голова принадлежала никому иному, как Чудику. Так его звали все, даже учителя. Чудик с первого класса бродил по школе с мечтательной улыбкой и с кучей мыслей в лохматой голове... То он утверждал, что изобрёл перпетум мобиле, то в третьем классе вдруг стащил из кабинета химии пробирку серной кислоты и стал изучать способности крыс к регенерации... Полигоном для испытаний он выбрал школьную столовую, и небольшое чучело крысы ещё долго будет напоминать о Чудике, как о великом сумасшедшем...
Он никогда не прогуливал, но часто впадал в состояние столь глубокой задумчивости, что спрашивать его можно было с тем же успехом, что и стенку...

В последнее время Чудик был занят проблемой обеспечения питанием человечества и поэтому ползал под партами и собирал всякую дребедень, с точки зрения учителей, и артефакты, с точки зрения Чудика...
Но, возможно, его озарила новая идея, и он обратился к окружающим...

Неизвестно почему, но вопрос Чудика ответил именно доселе храпевший Лео. В весьма грубой форме сначала:
- Заткнись, мать твою! Неужели нельзя поспать дать людям!? - он бросил яростный взгляд на взъерошенную голову, вылезшую из-под парт, и продолжил. - Между прочим, Робинон Крузо - замечательная книженция про него есть, давненько я ее читал, в классе третьем, думаю... Книженция-то интерес....сс..на...

На полуслове голова Лео свесилась, и сразу же раздался храп - он опять заснул.

Дан пихнул Чудика обратно под парту - раздражение его с каждой минутой возрастало, и того и гляди по его лохматой шевелюре начнут проскакивать маленькие электрические зарядики. Было бы дело зимой - опасность была бы достаточно реальной, но за окном властвовал апрель. Зло уставившись на Шурика, Дан вдруг потащил обратно пенал из своего рюкзака, извлек оттуда огрызок карандаша, позаимствовал на соседней парте точилку и начал методично плодить кружевную стружку. Сточив все, что можно, он с наслаждением смахнул мусор на окружающих и принялся дорисовывать художество Шурика, пробурчав под нос в адрес Чудика:
- Случайно мы знаем верный способ это узнать - а не пойти ли тебе туда самому и не измерить?

Шура в нетерпении барабанил пальцем по столу, даже не обратив внимания на грубость соседа. Его мысли сейчас витали в несколько ином, можно сказать, весьма интимном, измерении.

Ответ Шурику:
"Жаль, что липы, мне дубы больше нравятся."
Отослав ответ, Алеся собрала вещи в портфель и достала нормальный с виду блокнотик. Притягивала любопытные взгляды надпись на блокноте:
"Планы хорошие, планы плохие."

Сидящая рядом с Алесей Аня была в курсе переписки и нескромно спросила:
- И на что он тебе сплющился?

Описание соседки:
Кожаные бриджи, высокие сапожки и белый топик с рисунком розы. Черные волосы, прямые, с окрашенными в фиолетовый цвет прядями.

Алеся бросила на Аню таинственный, с намёком, взгляд, при этом улыбнувшись.

А немец тем временем уже собирал портфель. Вот русские, думал он, ждут-ждут перемены, а на звонок даже не реагируют. Нет, в Штуттгарте точно не поверят... Чтобы хоть кто-то сидел в классе спустя две минуты после звонка, летом, да еще при том, что учитель скрылся в неизвестном направлении еще до конца урока?..

- Кстати, герр Чудик, - обратился он к вышеназванному субъекту, проходя мимо. - Я жить недалеко от площадь Робинзона? Имели ви в виду ее?

Звонок действительно уже прозвенел. Оглушительно провизжал над ушами придремавших десятиклассников, напоминая им о том, что у них сейчас есть десять минут законного отдыха. Впрочем, уходить действительно никто не спешил, ибо кто в здравом уме будет торопиться на физику из пустого кабинета?

Шурик спешно покидал вещи в портфель, малость пригладил свои рыжие вихры и пошел в наступление. Он обошел весь класс, приблизившись к парте, где сидели девчонки сзади, и небрежно начал, склонившись к уху Алеси:
- Понимаете, милая барышня, дуб это уже немодно. По дубам бродили и вешались горластые коты, когда еще в наших мутных реках ловились русалки, которые уже все выловлены, а не выловленные померли, отравившись сточными водами нашего станскостроитроительного завода. Так что можете записать здесь, - он бесцеремонно покрутил в руках Алесин блокнотик, - в хороших планах, вывести токсичноустойчивых русалок и запустить их в нашу речку.
В это время перед его взглядом возникла до ужаса знакомая физиономия Дана. Тот уселся на четвертую парту, одарив томным взглядом зеленых глаз Аню и Алесю.
Когда Шура закончил, он ехидно произнес:
- А из плохих планов может исполнить такую милую штуку, как использовать в качестве подопытного проявившего инициативу, сиречь верного советника.

Чудик неторопливо вертел головой во все стороны, как аэродромный радиолокатор, пытаясь понять, куда это все так засобирались. Ничего не поняв, он отмахнулся от Немецкого Гостя, как от назойливой мухи, и вновь нырнул под парты...

Всплыл он где-то около доски и в припадке буйной радости (не иначе как кто-то сухарь забыл под партой) начал кидаться мелом во всё, что движется...

- Ну и фиг с тобой, - чуть не по слогам выговорил немец недавно выученное сложнейшее русское ругательство (все равно у них тут на ругань не принято обижаться). Потом словил летящий точно ему в лоб мелок и метнул его обратно - точно в переносицу Чудику. Их учитель по физкультуре еще в известно-каком-югенде состоял, ничего не забыл, признательно подумал Хайнц. Говорил, их там даже пули руками ловить учили...

Услышав подозрительные звуки, скучающий, почти спящий Ник оторвал лицо от рук, и живо осмотрелся по сторонам. А убедившись, что это именно то, о чём он думал, живо подскочил с места и бросился к доске.

Наконец-то происходило что-то интересное.
Подхватив изломанную порцию мелков, он стал азартно обкидывать всех, кто принимал участие в боевых действиях.
Первый хэд-шот достался Хаю, в Чудика полетело сразу три кусочка.

Хайнц тем временем беcпрепятственно покинул зоны боевых действий и радовался свежему воздуху у открытого окна в коридоре.

Несмотря на то, что склад боеприпасов находился у доски, то есть, в одном конце класса, а четверо мило беседующих десятиклассников - в противоположном, бомбардировка накрыла и их. Когда в широкую спину Дана угодил очередной снаряд, он повернулся и четко и громко произнес:
- Если еще хоть кто-нибудь в меня попадет, то я его весь этот мел заставлю сожрать и тряпку в придачу.
Потом обернулся к девочкам и с милой улыбкой спокойно сообщил:
- Может, все-таки передислоцируемся куда-нибудь в более уютное место, наплевав на эту физику с историей, все равно ведь, - он роскошно зевнул, - старый материал повторять будем. Алеся наверняка одобрит перспективу прогулки в парк, не так ли, моя милая девочка? - он нежно провел по ее руке, не отрывая глаз от лица.

Шурик чуть не поперхнулся от наглости товарища и звенящим голосом произнес:
- А наш Дон Жуан уже строит коварные планы по отходу в кусты?
Сейчас он больше, чем когда-либо желал, чтобы какой-нибудь шальной мелок попал этому нахальному и самоуверенному типу в затылок, и ему пришлось бы держать слово, а именно, пойти на разборки.

Чудик, получив в очередной раз мелком, вскрикнул и принялся с сумасшедшей скоростью писать на доске формулы. Он что-то гневно ворчал, пыхтел, стирал и писал вновь, и, наконец, принялся мастерить сложную махину из резинок, линеек, ручек и мела.
Получлось что-то вроде средневековой балисты.
Постоянно оглядываясь на формулы, Чудик уставил баллисту чётко в стенку.
С ликующим повизгиванием, он ткнул куда-то в центр конструкции и меловой заряд устремился в стенку, срикошетил, ещё раз срикошетил, припорошил цветы и, наконец, с воем и свистом рухнул прямо между влюблёнными, запорошив обоим глаза.

Это сообщение отредактировал Doll - 20.6.2005, 16:28

//Герцог Элират А кто тут влюбленные?

Все, что ни делается, все к лучшему. А прелесть быть густо обсыпанным мелом, заключается в том, что имеешь полное право стряхнуть белую крошку с не менее густо обсыпанных черных кудрей Алеси. И пока та медленно приходила в себя, Дан и Шура начали деликатно очищать ее локоны от мела.

///Doll, тебе виднее, ты ж там мексиканский сериал снимаешь... Кстати, ты не учла прелести дышать воздухом с меловой крошкой.

Немного разочарованный Чудик, грустно облокотился на ближайшую парту и принялся горестно вздыхать.
Было очевидно, что боевые характеристики мела нуждаются в доработке. Или замене... Замене... Замена снаряда...
Чудик воскликнул и кометой вылетел из класса, толкнув Хайнца, скороговоркой извинившись, поинтересовался, нет ли среди его родственников китайцев и продолжил свой путь. В столовую. После короткого боестолкновения с учениками младших классов Чудик оказался счастливым обладателем котлеты и сдобной булки. Булку он тут же отправил на подрепление своих сил, а вот относително котлеты у него были большие планы.
Войдя обратно в класс с коварной улыбкой на лице, он подошёл к своему творению и принялся смешивать котлету с мелом и водой.
Когда адская смесь была готова, он направил баллисту чётко поверх голов десятиклассников в направлении парты Алеси и с сумашедшей улыбкой потянулся к спусковому рычагу...

- Ладненько, ребятки, свидимся на перемене, но не на этой, - сказала Алеся, отобрав у мальчиков свои волосы. После она кинула очень метко какой-то шарик Чудику. Как только шарик достиг цели, он взорвался, и комната начала наполняться слезоточивым газом. Схватив портфель, Алеся выбежала из класса.

Аня, схватив свою сумку, выбежала за подругой.

Высунувшись в окно, Дан с Шуриком утирали скупые мужские слезы, причем Дан еще отчаянно старался не уронить свои очки в кусты шиповника, росшие под окном.
- Блин, Шур, у кого она эту гадость сперла? Я знаю, ты ими спекулировал, свои-то я уже давно извел... От стервозина... Вот так и получается, что собственные изделия оборачиваются против создателя, - уже почти философски произнес он, перебираясь на карниз, благо стена была изрядно рельефной, чтобы можно было без особого экстрима добраться до земли. Мысль загулять остальные уроки твердо укрепилась в его сознании. Вслед за ним двинулся и Шурик. Вид у него был немного обескураженный и обиженный.

- Неплохо оторвались, - сказала Алеся Ане.

-Неплохо, - ответила Аня, - что там у нас дальше по списку?

- Самое интересное, - загадочно ответила Алеся.

Но выпытать из подруги, что же именно интересное будет, Аня так и не успела.
Прямо по коридору к ним шёл их преподаватель алгебры, основ мат. анализа и высшей математики.

- Здравствуйте, Александр Евгеньевич, - пискнули девчонки.
Математику особо никто не любил, но все знали, что в следующем году её нужно будет сдавать, как на выпускных, так и на вступительных экзаменах.

- Здравствуйте, - широко улыбнувшись, блеснув зубами и очками с сильно вогнутыми линзами, ответил учитель.

Эта улыбочка математика – по сути доброжелательная, почему-то всегда казалась такой, будто тот то ли стесняется чего-то, обращаясь к ученикам, и наклоняет голову, то ли наоборот, словно он чуть ли не потирает от удовольствия руки и довольно скалит зубы.
Ещё этот его вечный черный кожаный портфель... Одним словом, хоть его все и любили (с домашними и задачками Лепский особо не мудрил), но относились как к чудаковатому человеку.
- Давайте в аудиторию. Сделаем внеочередной семинар, вместо Колпачёва. (речь шла об учителе физики).
В эту самую минуту раздался звонок с перемены.

Выбирая между математикой и физикой, Алеся взглянула на свою подругу Аню.

Аня ненавидела физику, заметив взгляд подруги, сказала ей:
- А почему бы и нет.

-Хорошо, - ответила Алеся учителю математики.

В это время Шура и Дан сидели в дальнем углу парка и степенно пили пиво. Скрашивали они сегодняшние неудачи на амурном фронте, активно вспоминая все отрицательные женские образы в мировой культуре. Дану на ум пришла раритетная принцесса из "Короля Орлов". Выпили за французкую литературу и скатились к временам Карла Великого. Было на удивление тихо - неужели кто-то остался в четырех стенах ненавистного заведения?!

Урок как раз подходил к середине когда раздался стук и дверь отворилась. В просунулась лохматая, соломенного цвета, голова с улыбкой на все лицо. Правда улыбка быстро изчезла, как только подмена урока была обнаружена.
- Здрасте, Александр Евгеньевич, а что сейчас алгебра?- невинно спросил Жека, рассеянный и не равнодушный ко сну и тяжелой музыке молодой человек, поправляя сбившуюся во время бега джинсовку.
- Ой, простите за опоздание,- улыбаясь во все 32 добавил он.